Чтение романа «Петербург» и в малой степени не взволновало меня так, как взволновал мюзикл «Белый. Петербург». (Кстати, вот парадокс: язык романа, созданного в десятые годы ХХ века, кажется весьма устаревшим в сравнении со стилем и языком петербургской прозы ХIХ века).
Чтение романа «Петербург» и в малой степени не взволновало меня так, как взволновал мюзикл «Белый.Петербург». (Кстати, вот парадокс: язык романа, созданного в десятые годы ХХ века, кажется весьма устаревшим в сравнении со стилем и языком петербургской прозы ХIХ века). Изыски, на которые горазд символизм, по моим субъективным ощущениям, лишь ослабили благороднейший авторский посыл поэта, писателя и стиховеда Андрея Белого: террор как посягательство на человеческую жизнь есть величайшее и непоправимое зло.
Условности жанра по имени мюзикл являют широкое поле для любых фантазий и открытых вольностей по отношению к литературным первоисточникам. Признаюсь, вольности, допущенные либретто (Константин Рубинский) и режиссурой (Геннадий Тростянецкий), от души повеселили и посмешили. Взять хотя бы реплики и даже действия в сцене с репетицией «Балаганчика». Чем не пародия на то, что время от времени оживает в социуме как тенденция, и что сегодня вновь шествует по планете в виде пресловутой борьбы с харрассментом? Создатели действа будто в воду глядели!
Из всех существующих в романе Андрея Белого «игр со смыслами» создатели мюзикла отдали заметное предпочтение гротеску. При этом ни обличительные, ни остроиронические струны гротеска вовсе не исключили эпизодов как откровенно драматического, так и лирического свойства. К первым принадлежат хоровые сцены. Народ, уповающий то на царя, то на некоего героя, обещанного революционной средой. "Много потеряно, много разбросано, павших уже не вернуть, выберем нового, выберем грозного, он и укажет нам путь".
Сцена Кровавого Воскресенья. От неё ляжет кровавый и одновременно мистический отблеск на всё происходящее дальше. Красное полотнище, зловещая красная маска. Но прежде на какое-то мгновенье вспыхнет упреждающей фантомной болью воспоминание о будущем с его лозунгами и одним из самых светлых на все времена гимнов «Утро красит нежным светом». Всё, ведь, не так просто и однозначно, господа-товарищи-зрители.
Отличительная и очень яркая черта этого мюзикла - неоднозначность в характерах и поведении центральных персонажей. Будь то центральная фигура - важный сановник Аполлон Аполлонович Аблеухов, - в котором уживаются чиновная, доходящая до абсурда, рьяность и неподдельная любовь к отечеству. Или его сын Николай, запутавшийся в своих связях, убеждениях и поступках, чуть было не ставший отцеубийцей. Неожиданные метаморфозы происходят с припадочным бомбистом Дудкиным. И даже блудная жена и мать Аблеуховых Анна, взбалмошная и беспринципная дама, наделена в мюзикле покоряющим обаянием со всеми зигзагами чисто женских уловок и женской логики.
В спектакле Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии мне отчётливо увиделось и услышалось то, что было размыто в первоисточнике. Сценарий и режиссура мюзикла заострили и сделали предельно отчётливым тезис: ни одна на свете идея, никакие высшие идеалы не способны оправдать терроризм. Ни государственный, ни партийный. Неслучайно в разные моменты и разными людьми повторяется в спектакле один и тот же вопрос. Он адресован и к рядовым, и к руководящим бесам революционного террора : «Если в вас хоть что-то, через что вы переступить не сможете?». Среди персонажей, кто в первую очередь и с легкостью переступает, товарищ Ленин, блещущий ораторской демагогией в тесном кругу соратников и соратниц. Это руководители партии бомбистов и персоны, которых нет у Белого. Так же как нет у Белого знаменитых строчек из классической поэзии, классической прозы, классических пьес и даже сегодняшней публицистики. Эти строчки во множестве встроены в оригинальные, не заимствованные из первоисточника тексты реплик, речитативов, куплетов, монологов и арий. Это они подтверждают «живую связь времён». И имён. От Пушкина до Блока (он цитируется как никто много), включая К.- Р. (псевдоним великого князя Константина Константиновича Романова). В том же направлении работают и заимствованные у Гоголя, Достоевского, Салтыкова-Щедрина и др. классиков говорящие фамилии, которыми наделены эпизодических персоны вроде филёрши Мармеладовой и бойкого журналиста Фердыщенко.
И, наконец, о том, без чего невозможен мюзикл. О музыке. Её неоспоримой особенностью в действе «Белый. Петербург» является ритмический строй. С первых тактов, как только зазвучала хоровая (!!!) партия, становится ясно, что ритмический поиск поэзии начала ХХ века, в т. ч. ритмический строй стихов Андрея Белого, «учтены и защитаны» авторами этой мистерии. Лёгкость, с которой музыкальный ряд следует согласно «игре смыслов», происходит от виртуозно возведённой в драматургический принцип эклектики. Сочетание разностильных фрагментов, когда собственную музыку композитор Георгий Фиритич перемежает с разной длины музыкальными цитатами, как инструментальными, так и вокальными, становится ярким и действенным драматургическим средством. А инфернальный галоп, лирическая тема «Дай наглядеться мне всем, что привычно» и ряд иных музыкальных фрагментов достойны войти в анналы откровений жанра по имени мюзикл.
Мне остаётся сказать спасибо фестивалю Дубль-Дв@ за возможность увидеть и услышать это впечатляющее действо, сказать спасибо без исключения всем, кто работал над этим замечательным спектаклем, потрясающему Аполлону Аполлоновичу Аблеухову (В. Кривонос) и всем без исключения актёрам, всей творческой команде, которая общими усилиями напомнила мне о ценности человеческой жизни, о том, что значат для каждого из нас близкие и родные люди, а заодно поманила мечтой, в которой «ВСЁ ЗВЕРСКОЕ ЛИШЬ ПРИЗРАК...», и которая пока ещё остаётся недостижимой утопией.
Читать полностью